Fun! Фандорин - Ирод Наф-Наф.
пятница, 22 декабря 2006
Заранее извиняюсь за то, что в ближайшее время вряд ли буду успевать внимательно читать френд-ленту. Собственно, уже достаточно давно всё прочитывать не успеваю, но счас навалится много всего, и где-то января до 12 я, быть может, и вовсе не появлюсь.
среда, 20 декабря 2006
25 декабря в ММДМ мировая премьера оперы М. Вайнберга "Пассажирка"
21 декабря по РТР в 00:50 "Натянутая тетива" Ким-Ки-Дука
22 по ТВ3 в полночь "Джерри" Гаса Ван Сента
23 по 1 каналу в 23:50 "Мемуары гейши"
ни один из перечисленных фильмов не смотрел, оперу Вайнберга, естественно, не слышал, так что могу только сказать и так понятные вещи, что на Вайнберга надеюсь попасть и всё перечисленное посмотреть, и что Ким-Ки-Дук и Гас Ван Сент - модные режиссеры артхауса, а "Мемуары гейши" - голливудский блокбастер, о котором я пока не слышал ни одного отрицательного отзыва. А Вайнберг - очень хороший советский композитор.
21 декабря по РТР в 00:50 "Натянутая тетива" Ким-Ки-Дука
22 по ТВ3 в полночь "Джерри" Гаса Ван Сента
23 по 1 каналу в 23:50 "Мемуары гейши"
ни один из перечисленных фильмов не смотрел, оперу Вайнберга, естественно, не слышал, так что могу только сказать и так понятные вещи, что на Вайнберга надеюсь попасть и всё перечисленное посмотреть, и что Ким-Ки-Дук и Гас Ван Сент - модные режиссеры артхауса, а "Мемуары гейши" - голливудский блокбастер, о котором я пока не слышал ни одного отрицательного отзыва. А Вайнберг - очень хороший советский композитор.
вторник, 19 декабря 2006
написать пьесу для звона бьющегося стекла с ансамблем и посвятить Филиппу Глассу
разумеется, в дУше, главном месте для открытий (главнее только туалет). удивительно, что в 21 веке совсем не используют для игры на инструментах... роботов. Не спешите клеймить эту мысль выражениями вроде "музыка роботов для роботов", "убийство живой музыки" и т.п., чисто электронная музыка в любом случае гораздо более искуственная, нежели то, о чём пойдёт речь. В современной музыке активно идёт поиск новых звучаний и приёмов игры на традиционных инструментах, их вертят и так, и эдак, и вверх тормашками, и задом наперёд только для того, чтобы найти новый звук. Это аналогично процессу синтеза новых звуков в электронной музыке, только в электронной музыке можно сделать любой звук, ограничений нет, а здесь мы всё глубже и глубже познаём природу конкретного инструмента. Чем-то это напоминает один из тезисов сюрреализма об освобождении нижней части тела человека: дескать, именно из-за игнорирования "низкого" случаются войны и катастрофы, у человека есть не только разум и душа, но и половые органы, которые тоже являются его природой, и т.д. Вот и здесь мы как бы познаём другую сторону привычных инструментов. Но хватит философии. Представьте себе рояль, вдоль каждой струны которого по всей длине снуют такие ползунки-паровозики, касающиеся струны различными сменными насадками, щиплющими её, приглушающими и т.п. Представьте, как вдоль всех 88 струн с разной скоростью и в разных направлениях водят разными материалами, и каждая вибрирует индивидуальным образом, а в сумме получается то, что никак нельзя себе вообразить. Представьте, как пианист играет на клавишах, а на каждой струне в это время зажаты различные обертоны. Представьте, как каждая клавиша плавно глиссандирует, когда робот укорачивает и удлинняет струну. Представьте себе различные резонаторы изменяемой конфигурации под крышкой рояля. Всё это управляется с помощью стоящего рядом компьютера, программируется или корректируется в реальном времени.
Подобных "апгрейдов" для любого акустического инструмента можно придумать десятки, и возможных новых звучностей здесь, кажется, бесконечное количество. Остаётся только удивляться, что этого нет в реальности. Пожалуй, проблема в том, что это трудно реализуемо на практике, требует больших вложений денег и сил с непредсказуемым результатом. Или нужно иметь большие познания в механике и электротехнике, чтобы создавать всё это своими руками. Второй путь, пожалуй, звучит реально, особенно если представить, что это просто сотворчество - один человек придумывает, другой воплощает, после чего первый записывает на этом свою музыку. Где бы найти таких Кулибиных?
А ещё можно, например, вдувать в духовые инструменты гораздо более сильный поток воздуха, чем могут человеческие лёгкие. Правда, инструмент от этого может сломаться
Из истории музыки мне в этом направлении известен только Нанкарроу (надеюсь, правильно написал фамилию), который писал музыку для механического пианино, которую ни один пианист физически не может воспроизвести, будь он хоть трижды виртуозом. Как бы "сверхчеловеческая" музыка. Пожалуй, его и следует считать отцом-основателем такой музыки и, кажется, единственным её представителем (впрочем, я наверняка просто кого-то не знаю).
Ещё одна проблема такого направления в том, что создание роботов равносильно созданию новых инструментов, что делает невозможным исполнять её при отсутствии таковых, а это, фактически, означает, что исполнять её будет только автор, изготовивший роботов, естественно, в единственном экземпляре.
Подобных "апгрейдов" для любого акустического инструмента можно придумать десятки, и возможных новых звучностей здесь, кажется, бесконечное количество. Остаётся только удивляться, что этого нет в реальности. Пожалуй, проблема в том, что это трудно реализуемо на практике, требует больших вложений денег и сил с непредсказуемым результатом. Или нужно иметь большие познания в механике и электротехнике, чтобы создавать всё это своими руками. Второй путь, пожалуй, звучит реально, особенно если представить, что это просто сотворчество - один человек придумывает, другой воплощает, после чего первый записывает на этом свою музыку. Где бы найти таких Кулибиных?
А ещё можно, например, вдувать в духовые инструменты гораздо более сильный поток воздуха, чем могут человеческие лёгкие. Правда, инструмент от этого может сломаться
Из истории музыки мне в этом направлении известен только Нанкарроу (надеюсь, правильно написал фамилию), который писал музыку для механического пианино, которую ни один пианист физически не может воспроизвести, будь он хоть трижды виртуозом. Как бы "сверхчеловеческая" музыка. Пожалуй, его и следует считать отцом-основателем такой музыки и, кажется, единственным её представителем (впрочем, я наверняка просто кого-то не знаю).
Ещё одна проблема такого направления в том, что создание роботов равносильно созданию новых инструментов, что делает невозможным исполнять её при отсутствии таковых, а это, фактически, означает, что исполнять её будет только автор, изготовивший роботов, естественно, в единственном экземпляре.
понедельник, 18 декабря 2006
хм, а ведь меня потому тянет к электронике, что только там я могу сам изменять звук ПОСЛЕ того, как он начал звучать. просто потому, что играю на фортепиано, а не, скажем, на флейте. у меня явно голодание по возможности контролировать звук в процессе его звучания, и кроме электроники мне с этой проблемой практически и податься некуда (ну, ещё можно собрать у себя кучу инструментов и научиться на всех хоть немного играть. может быть, и это я когда-нибудь смогу осуществить). получается, что электроника в этом смысле действительно является более "живой", чем рояль и другие ударные инструменты. правда, можно не ограничиваться игранием на клавишах и поводить пальчикаими вдоль струны, тогда звучащий звук можно будет контролировать и на рояле.
интерсно, а с чего я решил, что записи музыки должны быть непременно концертными? вполне можно и дома всё это исполнить да записать, это ж лучше, чем ничего. надо будет этим в ближайшее же время заняться 
ту же "Музыку для красных клавиш" записать дома да выложить. микрофончик только прикупить надобно.
ту же "Музыку для красных клавиш" записать дома да выложить. микрофончик только прикупить надобно.
суббота, 16 декабря 2006
все мои электронные поиски связаны с тем же самым - с процессом, с движением, с рыхлостью. отсюда моя тяга к сладкозвучным словам "морфинг" и "векторный синтез", отсюда моё желание купить MIDI-клавиатуру с большим количеством того, что можно крутить и двигать, и непременно с квадратиком для векторного синтеза, которую я, кстати, уже неделю не могу найти в Москве, замучился ужасно. и моя "теория живого звука" отсюда же. и само обращение к электронике тоже из-за того, что в данный момент времени это едва ли не единственная возможность для меня как-то эти принципы реализовать.
сегодня о сонорике говорили - это та же рыхлость, только проявляющаяся не в форме, а в аккорде, в одновременном звучании. и её тоже легче всего реализовать в электронной музыке, где она, можно сказать, и родилась.
сегодня о сонорике говорили - это та же рыхлость, только проявляющаяся не в форме, а в аккорде, в одновременном звучании. и её тоже легче всего реализовать в электронной музыке, где она, можно сказать, и родилась.
Твёрдое и рыхлое. Движение и остановки. Мягкие ткани и кости. В каком соотношении они должны находиться? Можно уподобить рыхлое воде, а твёрдое земле. Музыка обычно начинается с земли (быть может, с небольшим "подплытием" в виде вступления), после чего мы плаваем с острова на остров короткими и длинными заплывами. Или же музыка вовсе не покидает сушу. Или же, как в барокко, ходит по илу, где всё земля, но земля зыбкая, текучая, однако обязательно нужно периодически забираться на бугорки и галантно счищать сапоги кадансом.
Музыкальная форма как процесс. У нас это называют неуклюжим словом симфонизм, призванным означать взаимопроникновение материала и сквозную работу с ним. Как если бы в комнате все листочки были красиво разложены по стопочкам, но вот вдруг распахнулось окно, и все листочки взлетели и перемешались в беспорядке, а за окном ливень, вода попадает в комнату, листочки намокают, и вот уже один в другом, как мужчина в женщине. Взаимопроникновение твёрдого и мягкого... Символ, эмблема того, о чём мне хочется говорить - вступление к "Тристану и Изольде" Вагнера, где мужское и женское переплетаются в форме, где всё рыхло и всё неустойчиво, и ни один человек даже не может сказать, что это за форма такая, где одна и та же гармония может разрешаться как угодно, где начало в одной тональности, а окончание в другой, и ни одна из них не выражена своим основным аккордом...
Рыхлое, как мне кажется, всегда трудно даётся. Студент радостно пишет экспозицию сонаты и в смущении останавливается - дальше надо писать разработку, а как? Привычно думать о том, как ценен индивидуальный материал, как трудно написать красивую мелодию, найти яркий гармонический оборот и т.п. Быть может, это тоже может быть трудно, но, по-моему, гораздо труднее придумать, что потом с этим материалом делать. Мы... мы твердомысленные существа. За каждым предметом у нас закреплено своё слово, множества предметов мы сортируем по категориям, всему отводим свою ячейку, всё, что нас окружает, прямоугольно, от столов до домов. Совершенная форма круга для нас едва ли не самое сложное, что только может быть на свете, хотя в нас самих нет ни одного угла, мы все круглые, мягкие, у нас всё внутри постоянно течёт и меняется, мы почти целиком состоим из воды. Как будто некое противоречие в нас заложено - круглая сущность против прямоугольного мышления. Говорят, китайцы умеют думать иначе, витиеватыми иероглифами, где начало оказывается концом, а конец началом, и всё это вместе ни то и ни другое. Мы так, увы, не умеем, хотя, наверное, в меньшей степени не умеем, чем англичане или немцы, всё же мы немного азиаты.
Чем же так трудно рыхлое? На картине легко рисуются дома и деревья, но воду запечатлеть так, чтобы было похоже на воду, очень сложно, ибо вода всё время в движении, а картина по природе своей статична, и это противоречие нельзя преодолеть полностью, ибо любая вода на картине будет навеки застывшая (если кислотой в картины не плевать). У музыки ситуация прямо противоположная - даже самая застывшая музыка всё равно будет двигаться из-за безостановочного движения самого времени (или нас внутри него, кому как нравится). Картина внутри своего мира побеждает время, времени там нет вовсе. Странным образом получается, что людей из времени выхватить легко, они остаются людьми и смотрят на нас с портретов умными глазами, и мы говорим - да, это человек, вот таким он был. Но стоит появиться на картине воде, и мы скорее скажем - ах, да это же художник попытался изобразить воду - и, быть может, улыбнёмся про себя. Или же восхитимся попытке, но именно попытке. В музыке твёрдое не статично, оно тоже течёт и движется, только загнанное в определённые рамки, прежде всего временные. Тут интересный психологический момент - сколь бы неустойчивой, текучей и неопределённой ни была музыка, стоит её вовремя привести к какой-то точке, и мы радостно признаем её за твёрдое, ясное, устойчивое образование. Если же путь к точке слишком долог, и мы уже смутно помним, с чего же всё началось, то мы признаём музыку рыхлой, даже если она приведёт к убедительной точке. Получается, что даже не природа материала, а именно растояние от точки до точки оказываются для нас решающими. То же самое и в литературе - стоит убрать из книги все знаки препинания, и она превратиться в "поток сознания", даже если это была сказка про Колобка.
Меня уже давно привлекает в музыке именно процессуальность, возможности трансформации, плавного перехода, текучесть, пластичность, превращения одного в другое, хотя по музыке моей этого не скажешь, она бывает порой даже подчёркнуто рубленой, сам не знаю почему. Хотя если измерять моё творчество вокальными циклами, любимым моим жанром, то отчётливо видно, что в первом между песнями паузы, во втором вместо них переходы без единого перерыва, а третий вообще будет ближе к опере, чем к вокальному циклу. Ну да не суть. Именно поэтому я так полюбил музыку Петтерссона - его симфонии в основном представляют собой одну сплошную рыхлость от начала и до конца. Но! Нет ничего проще, чем навалять массу неустойчивого хаоса. В том и состоит главная трудность рыхлой музыки, что она в макромасштабе должна оказываться твёрдой. Иначе говоря, вода должна течь по определённому руслу. Процесс только тогда процесс, когда он ведёт от чего-то к чему-то. Если у нас нет материала, если нет островков, между которыми мы плаваем, то как организовывать процесс? Куда и откуда плыть, если со всех сторон до горизонта однообразный океан? Петтерссон каким-то образом умудряется организовывать эту воду, не барахтаться на месте, а двигаться, его хаос имеет чёткие векторы. Лучше всего это иллюстрирует 9-я симфония. Целый час ведётся поиск материала, из атомов собирается вселенная, и в результате в самом конце приводит к мощнейшему унисону, где появляется Материал, и материал необычайной плотности и силы, к которому и стягивались целый час все нити симфонии. Как удержать в голове такой процесс, как заставить его подчиняться себе и двигаться в нужном направлении, как не растратить возможности развития на таком долгом пути? Для меня это пока непостижимо. Неожиданно Петтерссон мне показался близким Ксенакису, ибо тот тоже вместо материала оперирует самими процессами, причём более последовательно (у Петтерссона материал всё-таки то и дело вырисовывается, и его никогда не заботило единство стиля). Забавно, что именно такую процессуальную музыку, как музыку Ксенакиса, сравнивают с архитектурой, наиболее статичным искусством. Этим же меня поразила музыка Юреля - материал его не заботит вовсе, материал за него рассчитывает компьютер, а он в самом прямом смысле задаёт векторы процессов, рисует их на экране компьютера.
Теперь, пожалуй, вернусь к тому, с чего у меня сегодня эти размышления начались. Будете смеяться, но началось всё это с размышлений о музыке группы Limp Bizkit. Меня всегда восхищало, как они обращаются с музыкальной формой. Мне кажется, что из популярной музыки здесь полнее всего проявляется симфонизм, процесс, движение, причём по тем же тенденциям, что когда-то в классической музыке, например, стирание граней между "разработкой" и "репризой". Обычная форма популярной песни - куплет-припев-куплет-припев-новый материал-припев. Почти все песни Limp Bizkit именно в такой форме, но трудно при этом найти две похожие. Сплошь и рядом после последнего припева вновь звучит новый материал из середины, которым всё и заканчивается. То и дело реприза припева вуалируется так, что припев изменяется до неузнаваемости и полностью подчиняется новому материалу. Ещё в припеве в репризе может появиться контрапункт, меняющий смысл на противоположный. Зона середины обычно состоит из "тихой" и "громкой" половины, при этом материал один и тот же, но, соответственно, сильно перерабатываемый в громком варианте. В их лучшей композиции Counterfeit после нового материала и возвращения припева вообще начинается чёрти что, там случилось то, что я для себя назвал формой-ракетой - череда эпизодов, каждый из которых оказывается сильнее предыдущего, в результате чего к финальной кульминации приходишь в полный экстаз. Там есть удивительный двойной контрапункт, когда то, что играла гитара, переходит к голосу, а то, что пел голос, переходит к гитаре, причём там это имеет большой смысл, ибо гитара играла тянущуюся ноту, а у голоса был ритм, потом, соответственно, получается наоборот, а в самом конце все инструменты и голос выстраиваются в единый ритм, и это и есть та самая экстатическая кульминация. Т.е. вся форма есть процесс становления ритма - чем не Ксенакис?
Почему я так выделяю этот уникальный пример в популярной музыке? Потому что процессуальность, рыхлость противоположна популярности. Потому что это сложно и для создания, и для понимания. Возможно, здесь дело в разнице жизненных позиций вообще, об этом я уже писал недавно, когда говорил о том, как мы сами порой стремимся превратить жизнь в смерть. Ведь и в жизни кто-то склонен к процессу, к постоянному изменению себя, к творческому поиску, а кто-то мечтает о тёплой норке, куда можно забиться и не вылезать, и вторых всегда значительно больше, чем первых, поэтому и музыка, где есть мелодия, чёткие формы и строго отмеренные кульминации в положенных ГОСТом местах, а лучше без кульминации вовсе, чтобы не волноваться зря, музыка, где есть чёткий и задорный ритм, всегда популярнее музыки, где сплошной туман, что-то куда-то движется непонятно зачем, сильные доли слабее слабых, мелодии нет и вообще мама-роди-меня-обратно, и не нужно по этому поводу сокрушаться и удивляться. Не все хотят что-то искать и куда-то двигаться. Задницы наши тяжелы и набиты кирпичами и деньгами, стулья липкие, ноги расползаются в зыбучих песках хлябей небесных. А мы будем продолжать искать. И обязательно найдём, ибо ищущий да обрящет.
Музыкальная форма как процесс. У нас это называют неуклюжим словом симфонизм, призванным означать взаимопроникновение материала и сквозную работу с ним. Как если бы в комнате все листочки были красиво разложены по стопочкам, но вот вдруг распахнулось окно, и все листочки взлетели и перемешались в беспорядке, а за окном ливень, вода попадает в комнату, листочки намокают, и вот уже один в другом, как мужчина в женщине. Взаимопроникновение твёрдого и мягкого... Символ, эмблема того, о чём мне хочется говорить - вступление к "Тристану и Изольде" Вагнера, где мужское и женское переплетаются в форме, где всё рыхло и всё неустойчиво, и ни один человек даже не может сказать, что это за форма такая, где одна и та же гармония может разрешаться как угодно, где начало в одной тональности, а окончание в другой, и ни одна из них не выражена своим основным аккордом...
Рыхлое, как мне кажется, всегда трудно даётся. Студент радостно пишет экспозицию сонаты и в смущении останавливается - дальше надо писать разработку, а как? Привычно думать о том, как ценен индивидуальный материал, как трудно написать красивую мелодию, найти яркий гармонический оборот и т.п. Быть может, это тоже может быть трудно, но, по-моему, гораздо труднее придумать, что потом с этим материалом делать. Мы... мы твердомысленные существа. За каждым предметом у нас закреплено своё слово, множества предметов мы сортируем по категориям, всему отводим свою ячейку, всё, что нас окружает, прямоугольно, от столов до домов. Совершенная форма круга для нас едва ли не самое сложное, что только может быть на свете, хотя в нас самих нет ни одного угла, мы все круглые, мягкие, у нас всё внутри постоянно течёт и меняется, мы почти целиком состоим из воды. Как будто некое противоречие в нас заложено - круглая сущность против прямоугольного мышления. Говорят, китайцы умеют думать иначе, витиеватыми иероглифами, где начало оказывается концом, а конец началом, и всё это вместе ни то и ни другое. Мы так, увы, не умеем, хотя, наверное, в меньшей степени не умеем, чем англичане или немцы, всё же мы немного азиаты.
Чем же так трудно рыхлое? На картине легко рисуются дома и деревья, но воду запечатлеть так, чтобы было похоже на воду, очень сложно, ибо вода всё время в движении, а картина по природе своей статична, и это противоречие нельзя преодолеть полностью, ибо любая вода на картине будет навеки застывшая (если кислотой в картины не плевать). У музыки ситуация прямо противоположная - даже самая застывшая музыка всё равно будет двигаться из-за безостановочного движения самого времени (или нас внутри него, кому как нравится). Картина внутри своего мира побеждает время, времени там нет вовсе. Странным образом получается, что людей из времени выхватить легко, они остаются людьми и смотрят на нас с портретов умными глазами, и мы говорим - да, это человек, вот таким он был. Но стоит появиться на картине воде, и мы скорее скажем - ах, да это же художник попытался изобразить воду - и, быть может, улыбнёмся про себя. Или же восхитимся попытке, но именно попытке. В музыке твёрдое не статично, оно тоже течёт и движется, только загнанное в определённые рамки, прежде всего временные. Тут интересный психологический момент - сколь бы неустойчивой, текучей и неопределённой ни была музыка, стоит её вовремя привести к какой-то точке, и мы радостно признаем её за твёрдое, ясное, устойчивое образование. Если же путь к точке слишком долог, и мы уже смутно помним, с чего же всё началось, то мы признаём музыку рыхлой, даже если она приведёт к убедительной точке. Получается, что даже не природа материала, а именно растояние от точки до точки оказываются для нас решающими. То же самое и в литературе - стоит убрать из книги все знаки препинания, и она превратиться в "поток сознания", даже если это была сказка про Колобка.
Меня уже давно привлекает в музыке именно процессуальность, возможности трансформации, плавного перехода, текучесть, пластичность, превращения одного в другое, хотя по музыке моей этого не скажешь, она бывает порой даже подчёркнуто рубленой, сам не знаю почему. Хотя если измерять моё творчество вокальными циклами, любимым моим жанром, то отчётливо видно, что в первом между песнями паузы, во втором вместо них переходы без единого перерыва, а третий вообще будет ближе к опере, чем к вокальному циклу. Ну да не суть. Именно поэтому я так полюбил музыку Петтерссона - его симфонии в основном представляют собой одну сплошную рыхлость от начала и до конца. Но! Нет ничего проще, чем навалять массу неустойчивого хаоса. В том и состоит главная трудность рыхлой музыки, что она в макромасштабе должна оказываться твёрдой. Иначе говоря, вода должна течь по определённому руслу. Процесс только тогда процесс, когда он ведёт от чего-то к чему-то. Если у нас нет материала, если нет островков, между которыми мы плаваем, то как организовывать процесс? Куда и откуда плыть, если со всех сторон до горизонта однообразный океан? Петтерссон каким-то образом умудряется организовывать эту воду, не барахтаться на месте, а двигаться, его хаос имеет чёткие векторы. Лучше всего это иллюстрирует 9-я симфония. Целый час ведётся поиск материала, из атомов собирается вселенная, и в результате в самом конце приводит к мощнейшему унисону, где появляется Материал, и материал необычайной плотности и силы, к которому и стягивались целый час все нити симфонии. Как удержать в голове такой процесс, как заставить его подчиняться себе и двигаться в нужном направлении, как не растратить возможности развития на таком долгом пути? Для меня это пока непостижимо. Неожиданно Петтерссон мне показался близким Ксенакису, ибо тот тоже вместо материала оперирует самими процессами, причём более последовательно (у Петтерссона материал всё-таки то и дело вырисовывается, и его никогда не заботило единство стиля). Забавно, что именно такую процессуальную музыку, как музыку Ксенакиса, сравнивают с архитектурой, наиболее статичным искусством. Этим же меня поразила музыка Юреля - материал его не заботит вовсе, материал за него рассчитывает компьютер, а он в самом прямом смысле задаёт векторы процессов, рисует их на экране компьютера.
Теперь, пожалуй, вернусь к тому, с чего у меня сегодня эти размышления начались. Будете смеяться, но началось всё это с размышлений о музыке группы Limp Bizkit. Меня всегда восхищало, как они обращаются с музыкальной формой. Мне кажется, что из популярной музыки здесь полнее всего проявляется симфонизм, процесс, движение, причём по тем же тенденциям, что когда-то в классической музыке, например, стирание граней между "разработкой" и "репризой". Обычная форма популярной песни - куплет-припев-куплет-припев-новый материал-припев. Почти все песни Limp Bizkit именно в такой форме, но трудно при этом найти две похожие. Сплошь и рядом после последнего припева вновь звучит новый материал из середины, которым всё и заканчивается. То и дело реприза припева вуалируется так, что припев изменяется до неузнаваемости и полностью подчиняется новому материалу. Ещё в припеве в репризе может появиться контрапункт, меняющий смысл на противоположный. Зона середины обычно состоит из "тихой" и "громкой" половины, при этом материал один и тот же, но, соответственно, сильно перерабатываемый в громком варианте. В их лучшей композиции Counterfeit после нового материала и возвращения припева вообще начинается чёрти что, там случилось то, что я для себя назвал формой-ракетой - череда эпизодов, каждый из которых оказывается сильнее предыдущего, в результате чего к финальной кульминации приходишь в полный экстаз. Там есть удивительный двойной контрапункт, когда то, что играла гитара, переходит к голосу, а то, что пел голос, переходит к гитаре, причём там это имеет большой смысл, ибо гитара играла тянущуюся ноту, а у голоса был ритм, потом, соответственно, получается наоборот, а в самом конце все инструменты и голос выстраиваются в единый ритм, и это и есть та самая экстатическая кульминация. Т.е. вся форма есть процесс становления ритма - чем не Ксенакис?
Почему я так выделяю этот уникальный пример в популярной музыке? Потому что процессуальность, рыхлость противоположна популярности. Потому что это сложно и для создания, и для понимания. Возможно, здесь дело в разнице жизненных позиций вообще, об этом я уже писал недавно, когда говорил о том, как мы сами порой стремимся превратить жизнь в смерть. Ведь и в жизни кто-то склонен к процессу, к постоянному изменению себя, к творческому поиску, а кто-то мечтает о тёплой норке, куда можно забиться и не вылезать, и вторых всегда значительно больше, чем первых, поэтому и музыка, где есть мелодия, чёткие формы и строго отмеренные кульминации в положенных ГОСТом местах, а лучше без кульминации вовсе, чтобы не волноваться зря, музыка, где есть чёткий и задорный ритм, всегда популярнее музыки, где сплошной туман, что-то куда-то движется непонятно зачем, сильные доли слабее слабых, мелодии нет и вообще мама-роди-меня-обратно, и не нужно по этому поводу сокрушаться и удивляться. Не все хотят что-то искать и куда-то двигаться. Задницы наши тяжелы и набиты кирпичами и деньгами, стулья липкие, ноги расползаются в зыбучих песках хлябей небесных. А мы будем продолжать искать. И обязательно найдём, ибо ищущий да обрящет.
пятница, 15 декабря 2006
полезно силой заставлять себя каждый день слушать какую-нибудь музыку. а то так можно и забыть, что я музыкант. музыка же как будто сама выстраивает что-то по местам, подавляет бунтующую внутри природу. и кажется, что ещё совсем чуть-чуть, и откроется она - истина.
четверг, 14 декабря 2006
Кстати, снился прошлой ночью Борис Гребенщиков, который давал квартирник прямо в комнате, где я сплю. Учитывая, что я не слушал его очень давно и вообще практически забыл о его существовании, это весьма и весьма неожиданно )
вторник, 12 декабря 2006
Честно говоря, ужасно обидно, что случился с концертом такой облом, ибо следующая возможность исполниться будет аж 17 марта Т.е. даже премьера "Песен Соловья" может случиться раньше. Я хочу устроить премьеру в родной музыкальной школе №23, там каждое 1 марта концерт выпускников, вот я там тихо-мирно их и исполню, если найду к тому времени баритона. Нужен лирический баритон шубертовского типа. Ему придётся очень много петь в 1-й октаве (до фа-диеза включительно), в том числе и очень тихо. Может, есть у кого такое чудо на примете? От этого напрямую зависит, прозвучат эти песни 1 марта или нет.
Кстати, как вам название "Музыка для красных клавиш"? Повторяющийся со стопроцентной вероятностью вопрос "почему для красных?" заставляет меня задуматься об удачности этого названия, а мой профессор прямо назвал его дурацким. Ну да у него всё на свете дурацкое...
Т.е. даже премьера "Песен Соловья" может случиться раньше. Я хочу устроить премьеру в родной музыкальной школе №23, там каждое 1 марта концерт выпускников, вот я там тихо-мирно их и исполню, если найду к тому времени баритона. Нужен лирический баритон шубертовского типа. Ему придётся очень много петь в 1-й октаве (до фа-диеза включительно), в том числе и очень тихо. Может, есть у кого такое чудо на примете? От этого напрямую зависит, прозвучат эти песни 1 марта или нет.Кстати, как вам название "Музыка для красных клавиш"? Повторяющийся со стопроцентной вероятностью вопрос "почему для красных?" заставляет меня задуматься об удачности этого названия, а мой профессор прямо назвал его дурацким. Ну да у него всё на свете дурацкое...
Не странно ли, что мы так боимся смерти, но при этом стараемся создать себе условия смерти ещё при жизни? Стремление к покою, к упорядоченному укладу жизни, к тишине - стремление к смерти. Кто из нас не произносил "Да оставьте же меня, наконец, в покое!"? Кто не мечтал, что вот, наконец, заботы дня кончатся и можно будет отдохуть? А на того, кто пытается нарушить наш покой и вытащить хоть на время из круга смерти, мы смотрим порой как на врага. Откуда берётся эта усталость от жизни? У меня жизнь вроде бы только начинается, но я чувствую усталость каждой клеткой своего тела и, что страшнее, не только тела; всё стремится отдохнуть, принять покой и забвение, из которого так не хочется, так мучительно утром выходить. Как будто мы уже рождаемся заражёнными этой вечной усталостью. А наше стремление к дому, уюту? Это одновременно и тоска по утробе матери, в которой было так мило, уютно и тепло и откуда нас выкинули, не спросив нашего согласия, но и тоска по той утробе, куда мы уйдём после жизни, ибо сыро и холодно нам там всё же явно не будет хотя бы потому, что нечему будет мёрзнуть...
Так не будем же удивляться тому, что всё новое принимается в штыки и встречается со столь грозным отпором, который вроде бы никак не должно вызывать, скажем, непривычное искусство или новый способ одеваться. Есть, правда, и обратное устремление - ко всему сверхновому, быстрее и быстрее, подальше от скучного дома, ни секунды на месте и т.д., что является всё тем же стремлением к миру и покою, вывернутым наизнанку, но при этом остающимся самим собой. Не стремиться же ни в ту, ни в другую сторону, кажется, вовсе невозможно, хотя, вероятно, это и было бы самым мудрым...
Так не будем же удивляться тому, что всё новое принимается в штыки и встречается со столь грозным отпором, который вроде бы никак не должно вызывать, скажем, непривычное искусство или новый способ одеваться. Есть, правда, и обратное устремление - ко всему сверхновому, быстрее и быстрее, подальше от скучного дома, ни секунды на месте и т.д., что является всё тем же стремлением к миру и покою, вывернутым наизнанку, но при этом остающимся самим собой. Не стремиться же ни в ту, ни в другую сторону, кажется, вовсе невозможно, хотя, вероятно, это и было бы самым мудрым...
суббота, 09 декабря 2006
Да, по Культуре начался-таки цикл передач про нашу консерваторию, вот счас идёт как раз. Там показывают и современную консерваторию, студентов наших, вот Кузьма Бодров только что про киномузыку вещал, например. Где-то там и я должен что-то наговорить Так что не пропускайте. По субботам это, видимо, показывать будут.
Так что не пропускайте. По субботам это, видимо, показывать будут.
пятница, 08 декабря 2006
Уфф, вот я наконец и дома, невероятно. Вчера была температура 39, и было непонятно, как мне возвращаться из Питера в Москву. Но вчера стало уже полегче, а сегодня и вовсе 37, несмотря на то, что ехать в поезде этой ночью было просто ужасно. Вообще, человек, придумавший плацкартные вагоны, обладал... достаточно изощрённым умом.
Надо было раньше попросить предупредить о том, что из-за гриппа, да и не только из-за него, на концерте я выступить не смогу, но я там не слишком хорошо соображал... Вообще, когда человек срочно приезжает ухаживать за больным не заразной болезнью человеком, а потом вдруг сам сваливается от гриппа, и оба лежат, и никто не может сходить за продуктами и лекарствами, ситуация не самая приятная. Хорошо, что есть друзья, которые могут помочь.
В каждом из этих четырёх дней событий было на неделю-другую.
Надо было раньше попросить предупредить о том, что из-за гриппа, да и не только из-за него, на концерте я выступить не смогу, но я там не слишком хорошо соображал... Вообще, когда человек срочно приезжает ухаживать за больным не заразной болезнью человеком, а потом вдруг сам сваливается от гриппа, и оба лежат, и никто не может сходить за продуктами и лекарствами, ситуация не самая приятная. Хорошо, что есть друзья, которые могут помочь.
В каждом из этих четырёх дней событий было на неделю-другую.
Сообщаю всем заинтересованным лицам по поручению автора дневника: его выступление на завтрашнем (8.12) концерте отменяется.
воскресенье, 03 декабря 2006
Моё участие в концерте под вопросом. Всё зависит от того, вернусь ли я к этому времени в Москву, которую я временно покидаю по непредвиденным обстоятельствам.
суббота, 02 декабря 2006
Невероятно, но 8 декабря я буду играть свою "Музыку для красных клавиш" на концерте в Рахманиновском зале (у нас ведь в Рахманиновском, коллеги?). Так что, типа, приглашаются все желающие
Невероятно потому, что я ещё не приступал к тому, чтобы начать эту музыку учить, поэтому как я буду играть, совершенно не представляю. Надо ведь наизусть, блин, а я там нот зачем-то всяких понаписал...
Но вы всё равно приходите
Невероятно потому, что я ещё не приступал к тому, чтобы начать эту музыку учить, поэтому как я буду играть, совершенно не представляю. Надо ведь наизусть, блин, а я там нот зачем-то всяких понаписал...
Но вы всё равно приходите
Еду сегодня в метро в консерваторию. Читаю у Манна о том, как купцы продают Иосифа египетскому вельможе, попутно сообщив, что нашли его в колодце, и расписывая все его достоинства, после чего выхожу на своей станции. За спиной идут тётеньки и обсуждают, как кто-то вырыл колодец, а потом начинают обсуждать личные качества колодцедела, будто торгуясь.
Еду сегодня в метро из консерватории. На фразе "На исходе утра прелестная госпожа велела отнести себя в гости к Рененутет, супруге главного смотрителя говяд Амуна, чтобы поупражняться с нею в пении" со мной прямо в вагоне метро вдруг здоровается одна из милых моих учениц по пед. практике, с которыми мы на сольфеджио упражняемся в пении.
Воистину безграничен кроткий юмор Бога
Еду сегодня в метро из консерватории. На фразе "На исходе утра прелестная госпожа велела отнести себя в гости к Рененутет, супруге главного смотрителя говяд Амуна, чтобы поупражняться с нею в пении" со мной прямо в вагоне метро вдруг здоровается одна из милых моих учениц по пед. практике, с которыми мы на сольфеджио упражняемся в пении.
Воистину безграничен кроткий юмор Бога