Поймал дурацкую мысль, что оттягивая написание Песен Соловья, оттягиваю собственную смерть. Ибо когда они напишутся, мне останется только молчать, ибо после этого вряд ли может быть что-то ещё... Как-то даже странно сознавать силу этой музыки, она так мало мне принадлежит, а в то же время я леплю её как пластилин, и в этом какой-то непостижимый для меня парадокс. Наверное, подобное ощущение постигает всегда, когда какое-то произведение искусства находится в работе несколько лет. Начало уже теряется где-то так далеко в прошлом, что нужно какое-то усилие, чтобы вспомнить, что начал это тоже ты.