Как-то так случилось, что свободное время как понятие вдруг взяло и закончилось. Между тем в голове по привычке продолжают формироваться записи, толпятся и наступают друг другу на ноги. Поэтому буду их писать подряд как поток сознания в телеграфном стиле. Вчера бабушка посмотрела на меня с поразительной улыбкой. Сегодня видел достойное хорошего фотографа развлечение: уборщик большой шваброй оттирал "Шаляпина" Кустодиева, висящего на Тверской в рамках московского просветительского проекта "Шедевры живописи у мусорной корзины". Самая холодная погода где-то между ещё тепло и уже холодно, потому что кажется, что уже тепло, а ещё холодно. Лахенман восхищает меня исключительным мастерством, тонкостью выписки деталей, бесконечной тембровой фантазией и инструментальным лоском, но я органически не принимаю этой тотальной мозаичности, разрозненности фрагментов, тонов, разъятия слов на фонемы и вытекающей из этого герметичности стиля. Мне кажется, что деконструкция была придумана то ли от скуки, то ли от бессилия, ибо что может быть ценнее связности, цельности, ясности и неделимости слова как главной смысловой единицы и Слова как начала и конца всего?