Пришёл сегодня первый раз в консерваторию (вот молодец, учебные дни благополучно прогулял, а в выходной пришёл (причём специально, а вовсе не по ошибке; расписание я прекрасно знаю)). Пришёл только для того, чтобы зайти в библиотеку и выяснить, как обстоит дело с Петтерссоном. Увиденное повергло меня в шок. В библиотеке консерватории Петтерссона НЕТ ВООБЩЕ. Ни одного упоминания, ни одной мало-мальской мелочи. Нет такого композитора. Есть пара-тройка каких-то Петерсенов с совсем другими именами и музыкой. Вот ведь, наверное, великие композеры, гм.
Честно говоря, мне хотелось сесть прямо там на пол и по-бабски разрыдаться. Как нож в сердце воткнули.
В студии современной музыки абсолютно та же картина.
Всё, что нашлось в консерватории - аудиозапись 7-й симфонии в фонотеке (69 года). Чуть лучше, чем ничего, но на утешительный приз, увы, не тянет. Я всё лето ждал встречи с его партитурами и вот те здрасьте. Кому он так на ногу наступил, что до сих пор, спустя 26 лет после смерти и аж 95 со дня рождения его всё ещё столь криминально замалчивают и не держат в такой огромной консерватории, где есть даже мой однофамилец Пучков с песней про Ленина?
Я в трауре.
P.S.: зато с Кнайфелем дело обстоит гораздо лучше. Множество нот и несколько записей, которые я сегодня стащил в кабинете современной музыки. Буду слушать. Кнайфель для меня второе грандиозное открытие года, о котором я ещё не писал, но обязательно напишу.
А ещё я сегодня купил себе Рождественскую историю и Рождественские песни Карла Орфа/Гунильда Китмана.