Не перестаю удивляться тому, как точно иногда при сочинении стихов попадают в цель слова, смысл которых я представляю себе весьма туманно, а то и вовсе не представляю. К примеру, "с него когда-то гугеноты портрет лепили в черных нотах" - чёрный цвет здесь скорее как символ того, что произошло в Варфоломееву ночь, но я понятия не имел, что их отличительным признаком были чёрные одежды. Ещё сильнее это проявляется с иностранными словами, когда jeuток je lu.doc вдруг обретает конкретный смысл ("я" считывается как файл с помощью игры/взрыва электронов (и оказывается жутким желудком) - примерно это я и хотел выразить). Или вот недавнее stumpody как полумёртвый гибрид stump и somebody - я вообще не знал, существует ли слово "stump" или нет, а это оказалось в точности то, что нужно - пень или культя. А слово "культя" мне и так приходило в голову в связи с возникающей далее тяпкой-культяпкой, как будто я заранее знал смысл незнакомого слова.
А сейчас я в редкой для себя манере по строчке вымучиваю и вылизываю новое стихотворение (обычно же на стихотворение уходит не больше часа), и отчего-то придумалось словосочетание "миртовый странник" - вроде бессмыслица какая-то, но, блин, хорошо звучит. Решил сегодня погуглить. А в стихотворении ранее есть такие слова: "отрок недавний, ты изгнан из рая". Попробуйте ввести в гугле слова "мирт" и "Адам"...
Там же откуда-то возник "серпень прогорклый, туман серогривый". Я употреблял "серпень" как серп месяца, а оказалось, что это, наоборот, календарный месяц, происходящий от серпа/жатвы - август. Опять совпадение - описание как раз для августа/сентября...
И, наоборот, когда я употребляю слова со знанием дела, я порой шумно сажусь в лужу. Называя, например, Босха и Рубенса скандинавами или сокращая название печально знаменитой тюрьмы до Гуантамо.