Обсуждали сегодня "Антихриста", и я вдруг подумал, что художник отличается тем, что с ним можно строить индивидуальные отношения. Так или иначе я в постоянном внутреннем диалоге с, в частности, Ларсом фон Триером, как и с множеством других художников. Вот, к примеру, понравился мне фильм "Царь", у меня там выстраиваются глубокие и интимные личные отношения с Мамоновым и Янковским, немного и с другими актёрами, но про личность Лунгина я практически ничего не могу сказать, разве что похвалить за то, что даёт актёрам играть. Это кино актёрское, а не режиссёрское, режиссёр там не открывает себя как личность. Совсем яркий антипример - рекламные плакаты, где выражения лиц людей не выражают вообще ничего. Может быть, они и вовсе восковые? И так и должно быть, потому что реклама - натюрморт, где на первом плане вещь, а человек лишь незначительное обрамление. А, скажем, Тарковский с самого начала весь наизнанку. И это очень подкупает - человек хочет тебе что-то важное сказать, и ты тоже можешь изнутри отвечать ему. Помню, Кнайфель говорил мне, что со всеми ними - с Бахом, с Моцартом, со Стравинским - непременно нужно разговаривать, они прекрасные собеседники, и это счастье, что мы можем к ним в любой момент обратиться. И не имеет значения, живы они в данный момент или нет.
Что делает возможным такой диалог? Прежде всего глубокая внутренняя решимость самого автора открыться незнакомым людям. Любое произведение искусства - как открытое письмо человечеству. Которое, как любое письмо, может быть и официальным, и искренним. На первых порах это безумно тяжело - получать в ответ на что-то глубоко личное и выстраданное сокрушительную критику (на которую мой профессор никогда не скупился). Когда-то в училище я полгода не ходил из-за этого на композицию и решил быть сам по себе - так гораздо проще, нигде не болит, сам себе царь. Но, слава Богу, быстро пришло понимание, что так я ничего не смогу сделать в искусстве. Потом, спустя несколько лет, появилось что-то вроде иммунитета, благодаря пониманию, что я и моя музыка - не одно и то же. Но иммунитет этот, конечно, не доспехи, а так, занавеска.
Откуда же возникает эта решимость открываться, зачем? От убеждения, что это первое условие для появления произведения искусства, что без этой внутренней честности художественная ценность даже не имеет шанса появиться. А создать что-то художественно ценное хочется, ой как хочется. В какой-то момент это становится одним из основных смыслов и оправданий собственного существования, не знаю, каким образом. Как бы стремление довоплотиться. Казалось бы, почему нельзя наоборот? Ведь важна художественная ценность сама по себе, что нам дело до "автобиографичности"? Это, по-моему, какие-то недоказуемые вещи, невозможно и всё тут...
Другое дело, что условие это первое, а не единственное. Не знаю, насколько это удачный пример, но попадала как-то ко мне в руки фортепианная соната Светланова. Я с первых нот почувствовал, что это глубоко личное высказывание, но художественная ценность... ну, приятная на слух музыка, не спорю. Я в этой сонате себя немножко увидел - то же переживание романтизма, та же проблема выйти за пределы себя и салонного дилетантизма к чему-то большему. Но в любом случае такая музыка, на мой взгляд, ценнее "сухого" академизма без признаков человека, где нет даже первого условия.
P.S.: Сразу после премьеры "Песен Соловья" начались разговоры о том, что неплохо бы поработать над текстом, а то, дескать, жалко - такая музыка пропадает. А я вроде бы и не спорю с тем, что художественная ценность моих текстов значительно уступает музыке, но ничего не могу с этим поделать - любая "работа с текстом" в данном случае способствовала бы отстранению, это был бы уже не я. Простецкий текст, пережитый изнутри, лучше отличного, но чуждого. Почему эти самые внутренние переживания связаны с "ах, где бы их увидеть, ах, где бы", а не с, скажем, Бродским - вопрос отдельный, связанный с внутренней культурой восприятия действительности, и с этим можно работать. С самим текстом, уже готовым - нет, поскольку он лишь прямое отражение внутреннего, следствие, оттиск, печать личности. Стало быть, "работа с текстом" - развитие личности, над чем и трудимся как можем. Не говоря уже о том, что в наивном искусстве и тексты специфические, но это сейчас не в тему...