Мне думается, что искусство не может существовать в ситуации комфорта. Комфорт, сытость, довольство - в этом состоянии искусство может быть только приложением к камину и тёплому пледу. о.Владимир любит повторять, что в тёплом кресле перед телевизором на небеса не въедешь, что сытое, удобное, комфортное христианство - это чистое язычество. Мне кажется, это же применимо к искусству как к области духовного труда. В этом смысле, скажем, VIP-зал кинотеатра "Аврора" в Петербурге представляет собой странное противоречие - фильмы там показывают редкие и культурные, а в зале огромные мягкие кресла и барная стойка. Московский Музей кино в этом смысле гораздо "правильнее" - то ютился в утлом, заплатанном помещении, а теперь и вовсе бомжует по ЦДХ. Быть может, по этой же причине современное искусство забирается на всякие Винзаводы, хотя в данном случае это скорее дань богемной моде на антигламур, содержащей в себе, как любое "анти", сам объект отрицания.
Но важен не столько внешний антураж, сколько само искусство. Быть может, было бы безумием специально заботиться о том, чтобы конечному зрителю было максимально неудобно воспринимать твоё творчество, хотя это является, в каком-то смысле, идеалом авангарда. Мне это кажется безумием не по отношению к зрителю, а по отношению к собственному творчеству: как и любая другая сознательная парадигма, это было бы насилием над собственным даром. Но в то же время где-то глубоко внутри должна быть запрятана лакмусова бумажка комфортности, и если комфорт-тест музыки то и дело оказывается положительным, это очень серьёзный повод провести внутреннюю ревизию на предмет измены призванию. А если кто-то говорит тебе после концерта: "Извини, мне было неудобно слушать твою музыку сегодня" - пожалуй, это отличный комплимент.
Впрочем, дискомфорт может перерастать в насилие над свободой воли и даже над телом. Чрезмерная громкость - это уже насилие над слухом, например. А чрезмерная тихость? Чрезмерная медленность? Чрезмерная экспрессия? Где-то здесь пролегает грань весьма тонкая... Можно было бы сказать, что насилие - это когда причинается вред здоровью. Но я бы тогда напомнил премьеру 14-й симфонии Шостаковича, на которой скончался его враг Апостолов - у человека случился сердечный приступ, надо полагать, от обилия медленной и мрачной музыки . Можно было бы сказать: "Поделом!", но факт остаётся фактом - музыка вполне определённого, давящего на психику характера стала косвенной причиной смерти человека...
Но важен не столько внешний антураж, сколько само искусство. Быть может, было бы безумием специально заботиться о том, чтобы конечному зрителю было максимально неудобно воспринимать твоё творчество, хотя это является, в каком-то смысле, идеалом авангарда. Мне это кажется безумием не по отношению к зрителю, а по отношению к собственному творчеству: как и любая другая сознательная парадигма, это было бы насилием над собственным даром. Но в то же время где-то глубоко внутри должна быть запрятана лакмусова бумажка комфортности, и если комфорт-тест музыки то и дело оказывается положительным, это очень серьёзный повод провести внутреннюю ревизию на предмет измены призванию. А если кто-то говорит тебе после концерта: "Извини, мне было неудобно слушать твою музыку сегодня" - пожалуй, это отличный комплимент.
Впрочем, дискомфорт может перерастать в насилие над свободой воли и даже над телом. Чрезмерная громкость - это уже насилие над слухом, например. А чрезмерная тихость? Чрезмерная медленность? Чрезмерная экспрессия? Где-то здесь пролегает грань весьма тонкая... Можно было бы сказать, что насилие - это когда причинается вред здоровью. Но я бы тогда напомнил премьеру 14-й симфонии Шостаковича, на которой скончался его враг Апостолов - у человека случился сердечный приступ, надо полагать, от обилия медленной и мрачной музыки . Можно было бы сказать: "Поделом!", но факт остаётся фактом - музыка вполне определённого, давящего на психику характера стала косвенной причиной смерти человека...