Фильм не отпускает, и утро началось с того же, чем закончился вечер - с обсуждения фильма. Я обнаружил, что в Рунете пока не появилось ни одного отзыва, хоть как-то передающего наше видение фильма, поэтому нужно всё же написать основные мысли, чтоб были. Итак:
читать дальше1) О женоненавистничестве. В фильме прямо сказано, что героиня вместо изучения материалов диссертации о женоубийстве поверила им, и это стало причиной безумия. Безумие может случиться с человеком любого пола, разве что женщина, быть может, более подвержена внушениям и легче может надорвать разум при подобной работе, хотя фильм не утверждает даже этого. Но носитель безумия в любом случае должен быть какого-то пола. Мужчина у Триера уже был (в "Рассекая волны", к примеру), почему бы хоть раз не быть женщине. К тому же известно, что режиссер спроецировал на героиню собственные страхи и фобии, и женское обличье - лишь образ. Можно также сказать, что безумие женоубийства порождает и ответное безумие, зло порождает зло. Она изучала безумие мужчин и заразилась им. Позднее, в самом конце фильма, безумие от неё переходит к мужчине, глаза его тоже становятся одержимыми, и он тоже начинает видеть призраков и быть заодно с природой (небрежно пожёвывая ежевику). Почти каждый из рецензентов каким-то образом усмотрел женоненавистничество в самом фильме, что звучит дико - они будто бы не смотрели фильм (а также трилогии "Золотое сердце" того же режиссёра, которую можно было бы назвать гимном женщине).
2) О гордости. Тема всех последних фильмов Триера. Гордая женщина предпочитает роль мученицы роли матери в "Танцующей в темноте". "Догвиль" и "Мандерлей" целиком посвящены высокомерию благих намерений главной героини. В "Самом главном боссе" гордость актёра оказывается выше морали и человеческих судеб. В "Антихристе" гордость тоже в сердцевине конфликта, именно она побудила главного героя отказаться от медицинской помощи и таблеток, посчитав себя умнее всех, о чём в фильме также сказано прямым текстом. Причём он сам сказал, что не врач и не разбирается в этом, зато у него много клиентов (вот так логика!). Далее он видит, что всё идёт не так, что он не контролирует, что происходит, но он упорно не останавливается и идёт до конца.
3) О Тарковском. Посвящение Тарковскому - вовсе не фетиш. Учитывая приметы времени (тотальное оглупение), Триер делает цитаты настолько прозрачными, насколько это возможно, почти точно воссоздавая кадры. Дом у леса и дом в огне - дом матери из "Зеркала". Где-то я читал, что взаимоотношения фон Триера с матерью тоже наложили отпечаток на фильм. Там же, у дома, кувшинчик совсем как тот кувшин с молоком. Дождь за окном. Ветер, который дует в нужный момент и как бы говорит с героями. Падающий графин с разливающейся водой в начале. Раскрывающиеся створки окна, ветер в окно. Птицы. Враждебность природы, когда в каждом шаге по траве смертельная опасность - "Сталкер". И всё это переосмысляется наоборот из-за искажённого восприятия человека. Дом матери как дом ужасов, в огне не дом, а человек, кувшин таит опасность, птицы падают мёртвыми, дождь придавливает к земле, во всём безысходность и неотвратимость катастрофы. Такое переосмысление нормативно для искусства во все времена, здесь нет ничего необычного. Романтики превратили благочестивые хоралы в сон и призрак гармонии, оттеняющей ужас (соната Шопена или "Липа" Шуберта). У Малера бытовые танцы устраивают свистопляску, а популярная песенка превращается в похоронный марш. В 15-й симфонии Шостаковича мотив из "Вильгельма Телля" Россини оказывается в каком-то галлюциногенном контексте. У Шнитке обезумевшие барочные concerto grosso шквалом сметают главного героя с лица земли. Борхес написал новеллу о "Дон Кихоте", который в 20-м веке оказывается совсем другим произведением, даже если его переписать слово в слово. Это связано с историческим процессом, где всё спустя какое-то время кажется нелепым и смешным. "Свобода, равенство, братство", например, или "Учиться, учиться и учиться коммунизму". Переосмысление Тарковского Триером в этом ряду также предстаёт осознанной и серьёзной работой над материалом.
Продолжу позднее.