У каждой нации есть свои особенности, которые, как правило, чувствуются сразу. Когда мы слушаем французскую музыку, мы сразу понимаем, что музыка французская, даже если никогда её не слышали. Когда мы читаем японскую поэзию, мы понимаем, что она... азиатская. Но когда я читаю немецкую литературу или слушаю немецкую музыку, меня часто посещает странное ощущение, что самая узнаваемая её черта заключена как раз в отсутствии национальных черт. Быть может, я слишком привык ко всему немецкому, но чудится мне в немецкой культуре некая объективность и отстранённость. Ну какие национальные черты в протестантском хорале? Это абстракция! А ведь это народные песни с "украденным" ритмом, значит, и в народной музыке это изначально присутствует. Сейчас я читаю "Иосиф и его братья" Томаса Манна и всё время пытаюсь найти в этом что-то немецкое. Гораздо легче я поверил бы в то, что это было написано тысячу лет назад каким-нибудь древним евреем. Что австро-немецкого в венских классиках? Одновременно и всё, и ничего. На то они и классики - музыка не людей, но чего-то, что выше людей и одинаковое для всех. А, например, русская музыка? Да на том только и выезжали, чтобы как можно сильнее выпятить свою "русскость". Ну, мы, конечно, птицы подневольные, но... "итальянщина", например, тоже слышна всегда, а немецкое производит впечатление чего-то всеобщего, общемирового. "Обнимитесь, миллионы"...
Я один испытываю подобное ощущение от немецкого искусства или есть ещё такие?
Я один испытываю подобное ощущение от немецкого искусства или есть ещё такие?
