Для тех, у кого нет возможности смотреть потоковое видео, те же фрагменты нашего выступления в виде wav и wma www.box.net/shared/muhbaq7cua
wma совсем маленькие, килобайт по 100-200. качество, конечно, убогое, но и в оригиналах оно убогое, поэтому невелики потери. wav-оригиналы тоже небольшие, где-то по 1,5 Мб, звучат-таки чуть-чуть лучше wma.
wma совсем маленькие, килобайт по 100-200. качество, конечно, убогое, но и в оригиналах оно убогое, поэтому невелики потери. wav-оригиналы тоже небольшие, где-то по 1,5 Мб, звучат-таки чуть-чуть лучше wma.
Когда оно-таки соизволило загрузиться, мы долго отстраивали баланс электроники и акустики с новыми микрофонами (дома-то мы с конденсаторным репетировали, который на сцену ставить не стоит). Играли без мониторов - звук хорошо отражался от стены замка. Микрофоны заводились то и дело, было сложно найти золотую середину между чувствительностью и надёжностью. Ну а самое неприятное в том, что посреди самого выступления, посреди моей второй электронной импровизации звук исчез и всё вдруг повисло, непонятно почему. Если вспомнить о том, как долго я пытался запустить программу, можно представить, что я в этот момент чувствовал. Но я после перезагрузки сразу отрубил всё, что мы уже отыграли, и это помогло, и уже минут через 10-15 концерт продолжился. 
Играл робко и осторожно, дабы не нарушить сон кое-кого 
). Исполнение "Pression" виолончелист даже предварил особым обращением к публике, что, дескать, по техническим причинам слышно не будет почти ничего, поэтому вы постарайтесь слушать тихо и внимательно. Публика на фестивале была такая, что можно было бы и не говорить ничего - в любом случае слушали бы тихо и внимательно. Зал на протяжении всего "Pression" не шелохнулся, а потом вызывал исполнителя на сцену овациями. Знаете, мне кажется, что Лахенмана нельзя усиливать микрофонами. Только, только чистая акустика. Этот поиск звука где-то в небытие, в тишине - что-то невероятное, святое. Может, Лахенман и слышал свою музыку несколько иначе и громче, но ей богу, так лучше. На этом фестивале я впервые полюбил музыку Лахенмана сердцем, а не умом. Не "да, это круто", не "фантастически сделано", не "интересная музыка", а "душа моя превращается в птицу от этих звуков". А ещё на этом фестивале я впервые услышал его Kinderspielen. Последняя из них произвела на меня совершенно шоковое впечатление. Быть может, это вообще лучшее, что было написано в 20 веке. Казалось, что прямо на моих глазах происходит чудо - человек упорно долбит две самых верхних ноты рояля, а звучит, условно говоря, 2-я баллада Шопена со всей сложной фактурой (мне кажется, здесь есть осознанная аллюзия на неё). Хотелось вскочить со стула, подбежать к исполнителю и заорать: "КАК? КАК ЭТО? КАК ТЫ ЭТО ДЕЛАЕШЬ?". А пианист долбит и долбит себе две нотки и знать не знает о моих внутренних тромбонах.